>>>Кабинет Начальника

Охранник вел инфанту по темным коридорам Бастилии. Агнес была напугана, но ни одного проявления не показалось на свет. Она стерпела стоны и какие-то странные фразы, взгляды и посвистывания. Надвигутяй на лицо капюшон и опущенная голова оставили ее инкогнито на пути сюда. Плащ закрывал ее от посторонних глаз.
Атмосфера была здесь, мягко говоря, мрачная. Агнес не нравилось здесь...
- это для брата... Потерпи и скоро увидешь его... Совсем скоро... Уже сейчас... - и вновь страх отступил под силой самоубеждения...
И это еще инфанта не слышала стенаний из пыточной наверху, но звуков из соседних камер ей вполне хватило...
Вскоре мужчина вручил ей корзину и взял связку ключей... Открыв тяжелую дверь, он впустил девушку, закрывая дверь за ней и оставаясь снаружи.
Поставив корзину, Агнес подняла голову.
Камера была светлой и хорошо обставленной, что удивило ее.
- Не думала, что будет так... Значит, Луи не оставили... Значит, помогают... Слава Богу... Значит, ему не так тяжело... - но тут ее мысли оборвались.
Вот он... Родной человек... Сидит, читая книгу... Как в детстве - Агнес часто приходила к брату в библиотеку, чтобы почитать вместе с ним.
На ее глазах навернулись слёзы радости. Девушка скинула с себя плащ, сделав еще два шага, и быстро направилась к нему...
На грудь Луи скользнули ее тонкие ручки, а чуть вздернутый носик коснулся его шеи, согревая дыханием...
- Луи... Братик... Любимый, родной... С тобой все в порядке..? Господи, как я волновалась о тебе... Луи... Луи... - словно в бреду шептала она, прижавшись к спине брата.

Отредактировано Агнес Бурбон (18-09-2009 21:14:30)

Агнес была рада... нет, она была счастлива. Просто потому что смогла порадовать брата, что не такая уж она и бесполезная.
Она сидела перед Луи и целовала его пальцы. Когда же брат стал писать послание отцу, она встала и положила руку на плечо брату, наблюдая за росчерками пера. Она любила с детства смотреть, как пишет брат - она обожала его почерк.
Когда же Луи вручил ей письмо, она подумала с минуту, свернула лист и сложила его, пряча записку в свое декольте.
- Не бойся - если меня и будут осматривать на предмет передачи, в платье никому не позволю заглянуть... - с улыбкой сказала она. В глазах возможность авантюры отразилась хитрой искоркой. Вспомнить только все перечитанные вдоль и поперек рассказы и легенды про пиратов и разбойников. Девочка с детства мечтала о приключениях... И вот они, наконец.
Обняв и прижав к себе брата, она тихо проговорила.
- Все будет хорошо. Ты же помнишь - я всегда передавала информацию... - тихо засмеявшись, сказала Агнес, поцеловав макушку Луи.
Вспомнив, она отошла на миг и поставила корзину на стул, где сама только что сидела.
- Я принесла тебе кое-что... - инфанта стала складывать лакомства и фрукты на стол, сложенные теплые вещи она положила на кровать, а когда достала теплый шерстяной плед, усмехнулась, глядя на старую вещь. - Помнишь, сколько таких непогожих вечеров мы провели вместе, укрывшись им? Мы разговаривали обо всем. Так ты отучил меня бояться грозы...
Агнес заботливо укрыла Луи и опустила голову. Отвернувшись, она закрыла лицо руками... Боль переполнила девушку, она не смогла больше сдержаться, тихо воскликнув.
- Боже, ну почему я такая бесполезная? Почему твоя свобода не в моих руках? Я так хочу, чтобы ты вернулся... И я очень боюсь того, что мне придется уйти и уехать домой, оставить тебя здесь... Сердце разрывается... Что же мне делать? Я так хочу, чтобы этот вечер не кончался, не хочу оставлять тебя здесь... Я не знаю, что делать... - горько плача, Агнес сказала все, что наболело, без утайки, сев на колени. Это было можно назвать отчаянием.

Отредактировано Агнес Бурбон (20-09-2009 15:01:27)

Слова Луи действовали на Агнес, как приказ командира простому бойцу.
Инфанта успокоилась меньше, чем через минуту, вытерла слёзы платком и привела себя в порядок. Поправив и платье, углубив послание в декольте, она встала, медленно и размеряно прошла к, сиротливо брошенной на пол, накидке, подняла и легким движением пальцев уже на себе застегнула брошь, скрепляющую ткань.
После девушка вновь прошла к брату, обняла и коснулась губами его щеки, вдыхая родной запах, наслаждаясь им и стремясь запомнить его, казалось бы, на всю оставшуюся жизнь...
- Не волнуйся, мой милый... Скоро все наладится... Я передам твои слова отцу... Хоть с того света, но передам. А сейчас я пойду... Не грусти, родной, я сделаю все, что в моих силах. Никто и ничто не помешает мне, даже сам Дьявол. - шептала она на ухо брату, обдавая кожу жарким дыханием.
Накинув капюшон на голову, Агнес вышла из камеры, перекрестив Луи на защиту до того, как дверь закрылась. Охранник запер принца и сопроводил девушку до кареты.
Сев в экипаж, инфанта отправилась домой, пребывая в расстроенных чувствах всю дорогу.

>>>Версаль•Синяя гостиная

Для кого-то вид крови тошнотворен и ужасен, а кто знает её вкус в самых тонких оттенках, как и ощущения страха, отчаяния сдобренного прямым доказательством тупика. Когда выхода нет нигде, не позволено сделать и шага там, где есть тонкая нить, протянутая со знанием дела, усмешкой выхода.
Как может вид крови будоражить, заставлять дрогнуть кажется даже зрачки синих звёзд. В жажде обновить старые воспоминания. И вкус каждый раз отличен, неповторим  увлекает. Не успеешь отстранится как тянет, зовёт вновь прикоснуться губами.
-Оставить вас в покое, мой принц? Ах нет, на это будет лишь приказ свыше и только тогда вы сможете прогнать меня из моих же владений.- шаг вперёд ближе к юному почти обнажённому телу, скрытому лишь нижним бельём. От того ещё более притягательному, как трепетали кончики пальцев нетерпеливо, требуя сорвать всё лишнее, оставляя в естественной наготе. Доступной, как бы не отрицал этого хозяин.
-Власть неимущих сильней, надёжней вашей, Ваше Высочество. Потому что им нечего терять настолько ценного, а получить можно всё, если есть разум. - а прохладная ладонь уже, почти даже ненавязчиво, легла на запястье инфанта, останавливая его попытки отмыться от крови.
-И всё же я вижу, помощь вам нужна…- струйки талого снега, но уже внутри, где не стереть и не заставить замолчать. Тем же временем ладонь прошлась по рёбрам в ласкающем жесте, но так же крепко удерживая на месте.
Медленным жестом Розенталь подвёл руку юноши к своему лицу и, кажется что и не раздумывая ни мгновения, облизнул по изгибу, собирая всё ещё тёплые, живые капли. Кружило голову, резко запах проникал в сознание, оставляя только… полу стон. Сильнее прикосновения, прижимая принца к себе спиной, яростней взор пробуждающегося тягучего, томного и губительного желания.

И вот оно! Пока что это не понимание, а слепой поиск любого выхода. Но, боже, как же он близок совершенно к другому, чего ещё не знал. Граф был падок и искушён, а попытки вырваться порождали азарт, сравнимы лишь с ощущением зверя, который шёл по следу из крови, явно зная свою цель, которой не скрыться. Отсрочивать свою участь каждым запятнанным шагом.
Да, юный принц просил, уже не надеялся на свои приказы.
-Как же невыносимо сладок ваш голос…- тише, почти шипением в изгиб плеча, но тут же впиваясь грубым, сильным поцелуем, оставляя яркий след и тут же залечивая кончиком языка, проводя по выступающей мягкой мышце.
-вы можете просить…кричать, вырываться…Можете сдаться и позволять всё, что  вы ещё не знаете, но в моей власти. Или срывать голос от удовольствия. Всё зависит от вас, мой принц…- непередаваемо, лучше всего- чувствовать поднимающееся возбуждение инфанта, видеть что его тело слишком идеально, чтобы не чувствовать искусной ласки человека, знающего чувствительные местечки. Чтобы использовать по-своему.
Кончики пальцев уже нырнули за бельё, поглаживая и начиная обводить кончиком пальца головку члена, стягивая параллельно тонкую мягкую материю всё ниже. Как же хочется разорвать её в клочья, заставить принца ходить обнажённым всё время, но… всё можно найти большее услождение своему чуткому слуху.
Надавливать ботинком, заставлять развести чуть ноги в стороны, чувствовать как тяжело стоять, но не давать опоры, всё сильнее ласки, всё жарче дыхание на изящной шее, облизнуть сзади, остановившись на позвонках. Вырвать, надавливать пока не услышать как под властью тонких пальцев не будет слышен хруст. Перехватить, не удержаться… за шею принца, но не сдавливая пока, а держа.
-Вы были честны, Ваше Высочество…- удержаться, чтобы не застонать от полного понимания, что действительно юноша был девственно чист. Сжать в ладони плоть, доставляя и боль и, чуть отпустив, начав медленно, издевательски, скользить и прослеживать по каждому изгибу плоти.
-Если вы попросите, я не доставлю вам больше боли, чем вы можете запомнить в первый раз. – соблазнительная невинность да и к тому же, наивность… Благородная кровь, не видевшая действительности. Грубых касаний на шее, то поглаживания, то сжатия, иногда лишающими воздуха.

Тот кто знает цену сопротивлению- единственному выходу к свободе, не может не наслаждаться таким проявлением. Каждым взглядом, в котором сплетается ярость, паника и страх. Чистый… человеческий страх, который Розенталь забыл ещё в раннем детстве и с тех пор не жалел ещё ни мгновения. Ему хватало читать и таять от блаженства, впитывая чужой и играть на концентрации подобно невидимому демиургу, позволяя уже поверить в своё спасение, видеть его рядом. Но все надежды вытекали слезами через пальцы.
-Ваше Высочество…- растягивая гласные, что уже не предвещало чего-то особенно хорошего для принца, мужчина сделал только ещё один неторопливый шаг к постели. А по спине уже пробегают волны холодных, возбуждающих больше, мурашек.
Поздно заметил, на свою глупость, куда и зачем метнулся инфант, надеясь что это простой жест последнего спасения.
Ах да, как можно было забыть про канделябр, оставленный на столе… Забыл и теперь пришлось резко выставить вперёд руку, закрываясь от удара. Слабое  шипение. И морозные иголки из взгляда.
-Ах, мой принц… вам видимо так понравилось в моих объятиях…- развернуться, отшвырнув оружие в сторону на пол, не обращая уже внимания на боль в руке, потому что тело уже подходило к другой стадии чувствительности.
Рвануть принца на себя, резко, не заботясь больше о том, что может доставить боль своим движением. Только заключив в свои стальные объятия, развернув опять спиной, Таль подпихнул юношу к постели, освобождая ему лишь одну руку, чтоб тот мог опереться о чистую мягкую ткань, а вторую же очень быстро скрутив так, что единственное движение в сторону приносило сильные вспышки боли.
Сколько лет оттачивания самого себя… чтобы теперь не чувствовать, не управлять своим телом, а предоставляя ему волю.
-Вашество…Как видите, это был неверный выбор…- шёпотом, даже ещё не сбитым, на ухо принцу, проведя языком по кончику и облизнув мочку. Самыми верными способами, зная чувствительные места, зная о сопротивлении и…. да, божественной физиологии. Которая всё сделает за тебя, не принимая отказов.